НАТАЛИЯ ОРЕЙРО И ЕЕ САМЫЕ ОТКРОВЕННЫЕ ФОТОГРАФИИ

«У меня есть платьице из латекса, которое я купила в Амстердаме, и специальный гель, от которого оно блестит. Когда я его надеваю, то как будто остаюсь голой. Хотите, попробуем его на фотосессии?» - так Наталия кладет начало долгой фотосессии, во время которой она и ее прекрасное тело сыграли одну из ролей, которые выходят у нее лучше всего - роль роковой женщины. И вот она такая, вытянувшаяся на полу, дразнящая языком, с попкой, указывающей на небо, или же вцепляясь в саму себя, как будто пытается, но не может сдержать в себе желания плоти. Сладострастная, как Кейт Мосс после отвязной ночи наркотиков и излишеств, или девочка-бунтарка а-ля Бетти Пейдж, Наталия играет в соблазнение. И еще бы у нее не получилось. Когда Орейро хочет, она просто демон.

«Когда я делаю фотосессии, мне нравится чувствовать себя Мамушкой (матрешкой), меняться, искать что-то новое», - на ходу говорит Наталия, рассеивая мое беспокойство насчет того, вызовет ли у нее интерес игра в тысячу женщин одновременно.

«Провоцирующая и нарушающая правила - это просто игра или ты на самом деле такая?», - настаиваю я.

«Я не думаю об этом. Я стараюсь не быть скучной для самой себя, и стараюсь делать то, что сначала удивит меня саму, а потом уже всех остальных. Моя мама всегда говорит, что когда я была маленькой, я очень много играла одна. Она рассказывает, что мне никогда не было скучно. Я всегда стараюсь создать себе свой внутренний мир, чтобы он отвлекал меня, и чтобы он меня переполнял. Не то чтобы я чувствовала себя как-то определенно. Я - то, что ты сейчас видишь. И возможно что в другое время я буду совсем другой, это зависит от настроения. Тут на днях одна журналистка говорила мне, что заметила то, что я часто поступаю или отвечаю на вопросы довольно противоречиво. Она хотела знать, противоречивая я или нет»...

- Так ты такая?
- Целиком и полностью. Сегодня я встаю с одной ноги и хочу одного, а завтра я хочу совсем другого.

Сейчас Наталия в особой тунике, цветастой и сексуальной, у нее немного смазан макияж и чуть дрожащий голос, который снова возвращает ее в годы детства. Сейчас вторник, четыре часа дня, она непричесана и измотана. Но вот она входит в кухню, ставит на стол поднос с шоколадными пирожными, кексами и капуччино. И вдруг на меня смотрит уже совсем другая женщина. Всего за пять минут любезность, внутренняя чистота и покой снова появились на ее лице. И когда Орейро хочет, она - ангел.

Пока я издалека рассматриваю ряды картинок с изображением див ушедших эпох, которые она собирает, она вдруг снова возвращается в дом своей бабушки в Уругвае. «Когда я была маленькой, мне безумно нравились эти женщины, которых я видела в фильмах, и я всегда была очень кокетливой. В сарайчике рядом с домом моей бабушки и играла с ее старой косметикой. Я вешала ткань, делала как будто маленькую палатку с зеркалом и сидела там, красилась целиком. Это была как будто моя гримерка, мне было только 5 или 6 лет, а я уже играла в то, что я клоун. Единственное, что с той поры изменилось, это то, что теперь я крашусь для того, чтобы идти развлекать других».

- Что тебя привлекало в тех женщинах?
- На меня воздействовала та гламурная атмосфера, которую я видела за дивами, такими, как Мерилин Монро. Я понятия не имела, какая несчастная у нее была жизнь, но мне передавалось то, что она потрясающий ангел, внутри у которого такая сексуальность. Эта смесь ангельской внешности, одиночества и дьявола. Во мне есть много похожего на это. Я могу быть такой целомудренной и ангельской, а могу также и обнажить сторону больше трешевую, сторону садо, провоцирующую сторону.

Сложно отвести взгляд от всех вещиц и знаков того, что здесь живут, которые смотрят в этом доме из всех углов. Но Наталии бы не хотелось, чтобы ее вещи украсили страницы журналов. Ни она, ни Рикардо Мольо, ее муж, гитарист Divididos, не собираются приоткрывать завесу своей личной жизни.

- Со своим мужем ты тоже много играешь с одеждой и превращаешься из роковой соблазнительницы, как только что, в такую вот девочку-колокольчик или приветливую хозяйку дома?
- Ну, вообще я могу быть очень даже девочкой-колокольчик, и спокойной тоже. Мне очень нравится сельская местность, природа, и в то же время мне нравится быть сексуальной. Мне нравится, когда мой муж находил меня сексуальной, но еще мне нравится нежность, ласковое обращение и поведение, как у детей. Все равно, я думаю, что соблазнение - это прежде всего поведение, действие. Я могу надеть что-нибудь супер-сексуальное, но если больше ничем я этого не дополню, то я буду выглядить так нелепо, что все покатятся со смеху. А могу быть в джинсах и футболке и вести себя очень секси. И я такая тоже вовсе не все время (смеется). Бывают дни, когда я вовсе даже не в настроении.

- Более скромная?
- Да. Хотя вообще я не стеснительная. Моя лучшая подруга говорит, что я очень по-бразильски отношусь к своему телу. Если мне нужно переодеться в присутсвии кого-то, я не завишу от того, смотрит ли он на меня и как я выгляжу. Для меня идеально было бы, если бы мне все ходили голыми.

- Что?!
- Ну... (смеется). Человеческое тело - самое прекрасное, что есть в мире, и мне нравится свобода в отношении и к телу, и к одежде. Мне не нравится ни одноообразие, ни чувствовать себя у него в плену. Я люблю смотреть людям в глаза, я не завишу от совершенства, и в этом смысле я чувствую себя свободной. Естесствено, есть то, что мне не нравится и я бы хотела это улучшить, но в целом все хорошо.

- Но все же ясно, что когда дело доходит до обнажения, ты сдержанна и тебе нужен хороший предлог, который бы оправдал то, что ты снимаешь одежду. Я не помню, чтобы ты снималась обнаженной в кино или на телевидении.
- Дело в том, что работа - совсем другое. Один раз мне предложили сняться в довольно сильном фильме, где были сцены обнажения, и режиссер мне говорил: «Что такое, ты не осмеливаешься?». А я ему отвечала, что я отказываюсь не из-за тела, а из-за того, что я чувствовала, что ставлю себя на место сексуального объекта желания, что меня не интересует ни в какой мере. Мне нравится быть женщиной, быть личностью. У меня сильный характер, и мне не подходит раздеваться просто так, если только я не захочу сыграть это. Я актриса, я живу не своим телом, я предпочитаю жить теми чувствами, которые я могу передать.

- При твоей огромной славе, которую ты получила в последние годы, образ тебя совпадает с тем образом, который создается у других, или есть разрыв между ними?
- Я не хочу, чтобы это звучало кичливо и самодовольно, но мне совершенно не важно, что могут во мне видеть, потому что существует столько факторов, а то, что думают, обычно совсем не то, что я есть. В то же время, меня забавляет, что никто никогда не знает до конца, что со мной и какая я. Я очень общительная и открытая, но и очень самодостаточная. С Рикардо мы очень мало выходим в свет и бережем нашу личную жизнь. И в конце концов, пусть все придумывают себе, что хотят. Я знаю, кто я есть, и мой муж тоже это знает.

- Пусть говорят, что хотят?
- Да не знаю... Все мне говорят, когда меня видят - притом не только мужчины, но и женщины - «Ой, я думала, что ты более высокая, или более низкая, или более толстая». Люди всегда себе что-то придумывают, они видят меня внутри телевизора, и у них богатая фантазия. А мне никогда, с детства, не нравилась такая стратегия. Я никогда не говорила: «Я сделаю это для того, чтобы кто-то обо мне подумал то-то». Я всегда старалась быть самой собой, и те, кто были со мной рядом, друзья ли они или те, с кем я встречалась, были рядом из-за чего-то настоящего, не надуманного. Иногда мы, женщины, говорим: «Я притворюсь такой роковой и подожду, потому что если я ему скажу, что я его люблю, то вот он подумает»... Я, когда влюблена в кого-то, говорю ему, что я его люблю. Может быть, что потом он будет сидеть и спрашивать себя, что ему делать с этой моей любовью, но я уже не несу за это ответственности, потому что вот так у меня вышло. После того, как я ему это скажу, пусть теперь он несет за это ответсвенность, раз он вызвал у меня такое чувство. Я в этом очень свободная.

- А если все наоборот? Хотя ты и замужем, с тобой бывает, что мужчины пристают к тебе?
- Да. Недавно вот так получилось, что ко мне подошел мужчина, и я ему сказала, что я замужем, но он продолжил настаивать. Он сказал: «Мне это неважно. Я тебя буду преследовать до самого конца». Я ответила, что не понимаю, о чем он, но он продолжил: «Да все ты понимаешь». Меня это задело, потому что мне с самого детства мужчины говорят разное и вообще делают мне комплименты, но это было очень открыто. Мне никогда не говорили ничего в таком тоне.

- Мольо знает об этом, или он узнает, читая это интервью?
- Да, я ему рассказала, и он довольно здорово разозлился. Сначала я не хотела ему говорить, но потом, никогда ведь на знаешь... Мне не хочется, чтобы он приходил и рассказывал мне, что его преследуют девушки, я предпочитаю этого не знать, но в этот раз мне уже стало невозможным держать все в себе, и я ему рассказала. В любом случае, это было очень незначительно.

- В браке есть секреты, которые не доверяются друг другу?
- Есть, но не только в браке. Есть что-то только мое, о чем никто не знает, я и на сеансе терапии не расскажу об этом. Есть что-то, что возможно я когда-нибудь и смогу рассказать и доверить. Люди очень многогранны, и сколько бы мы не пытались быть простыми, однослойными и спонтанными, всегда будет что-то, о чем ты думаешь, но при этом ходишь вокруг до около, а другого это запутает. Не будешь же никому рассказывать что-то, от чего ему будет плохо и больно. Зачем это делать? А вообще, в этом вопросе, мне кажется, мужчинам больше, чем нам, нужно верить, что они знают все о женщине. Я стараюсь сохранить некую степень загадки.

- Что тебя привлекает в мужчинах?
- То, что больше всего обращает на себя мое внимание, это улыбка. Если он смотрит на меня и искренне улыбается, это может быть и ужасно, но я только на улыбку и посмотрю. Потом, в целом, мне не нравятся те, которые мнят себя неотразимыми, и мажоры. Ненавижу мажоров! Этих, у которых супер машины... Мне больше нравится, если он предложит мне покататься на велосипеде, я очень люблю мужчин романтичных и чутких. И, конечно, меня привлекают умные люди, но не те, кто накапливает информацию. Всезнайки мне не подходят, те, у кого всегда есть на все ответ. В какой-то момент надо абстрагироваться от своих знаний. Есть люди, которые только и делали, что корпели над книгами, читая о чужих впечатлениях о жизни. Когда их видишь, хочется спросить: «А ты сам-то что сделал? А ты сам-то жил вообще?». Рикардо меня по-настоящему восхищает, мне очень нравится то, что он делает, но ведь когда мы познакомились, я совершенно не знала, кто он. Я слышала музыку Divididos, но я не знала, как выглядит солист группы. И это было хорошо, потому что когда я его узнала, я увидела просто человека с невероятным светом внутри. Я узнавала его без груза знания того, кто он.

- Что тебе нравится в Мольо?
- Рикардо - самый лучший, он идеальный мужчина, надежный человек, он всегда поддержит, он прекрасный друг. Я спрашиваю его о чем-то, и он всегда меня слушает. Может, он и понятия не имеет о том, о чем я его спрашиваю, но он всегда делает усилие для того, чтобы понять меня и быть со мной. Он беспокоится за меня, за мое здоровье, он прекрасно готовит. Что я могу сказать о Рикардо? Я всегда говорю, что если есть что-то, что можно было бы улучшить в наших отношениях, но это моя вина, а не его. Это я должна больше над этим работать.

- А ты можешь быть невыносимой?
- Уж не знаю насчет невыносимой...(смеется)... Я все-таки тоже не настолько плоха. Я же прелесть, ты разве не видишь? Просто ведь и я тоже не механизм какой-то.

Смотря за ней сейчас, как она быстро говорит и думает о том количестве проэктов, которые она осуществила всего только за прошлый год, она представляется мне женщиной гиперактивной, которая умеет все, которая не может остановиться. Всего за несколько последних месяцев она сыграла главную роль в сериале Аманда О, который шел по каналу Америка и в интернете; снялась в фильме Musica en espera, в котором ее уже в марте можно будет увидеть беременной на девятом месяце, рядом с Диего Перетти. А в эти дни она снимается у Адриана Каэтано в No necesitamos a nadie, вместе со своей подругой Моникой Айос. Здесь она, наконец, пробует себя в главной роли драматического толка, совсем не похожей на те, которые она играла раньше. В этой картине Наталия воплотит мать двенадцатилетней девочки, женщину, которая сталкивается с экономическими трудностями и у которой проблемы с алкоголем.

«Это очень унылый персонаж», - говорит она. И приходится делать огромное усилие, чтобы представить вот эту самую женщину с ее неисчезающей улыбкой - унылой, без сил, без желания делать хоть что-то. И тогда она сама признается, что несколько месяцев назад, после того, как она сама создала себе непрекращаемый поток работы, тело и душа сказали ей: «Хватит». Целый месяц Наталия провела в постели, больная, с тяжелым бронхитом. И ей пришлось притормозить. «Я всегда много работала, - рассказывает она, - но я старалась работать и приходить домой. Я никогда не шла с работы куда-то ужинать, а потом на вечеринку какого-нибудь журнала. Когда я снимаюсь, я езжу в студию и возвращаюсь домой. Но когда рабочие дни длинные, то организм устает, а в прошлом году у меня устало не только тело, но и разум. Я начала спрашивать себя: «Кто ты? Чего ты хочешь?». А мне хотелось всего. До тех пор, когда уже ничего не хотелось.

- Как ты пришла к такому выводу?
- Настал момент, когда я уже не знала, что я делаю. У меня не было времени думать, а так как я очень добросовестна, то вот у меня есть бизнес по продаже одежды, а я не могла переложить свою ответственность на других. Я ездила на программу канала 7 - Recurso natural, серия программ об экологии, которую я вела - и мне было очень сложно найти время, чтобы выучить текст, а потом я ехала на съемки Musica en espera и мне надо было быть беременной... Настал момент, когда я себе сказала: «Подожди! Кто ты?». Тогда я поняла, что я актриса, и хочу сосредоточится на этом. А все остальное я буду делать в промежутках, которые останутся.

- Ты чувствуешь пустоту, когда перестаешь работать?
- Когда я останавливаюсь, я понимаю что через двадцать дней мой разум начинает просить меня о чем-то новом, и я начинаю скоблить стены, восстанавливать мебель, покрываю вещи бронзовой краской, или ищу новые истории и персонажей. Я обожаю заниматься домом, я всегда хожу на блошиные рынки посмотреть, чего там найду интересненького. А потом я уезжаю дней на пятнадцать в Уругвай, где у нас с Рикардо дача, и там я очень спокойна. В последнее время я поняла, что бывает хорошо иногда остановиться, сделать что-то, уехать, потом приехать, чуть-чуть перестать. Ну, Рикардо тоже очень активно работает. Сейчас он репетирует песни для нового диска, а бывает, он в концертном туре или записывает материал. Вот что мы делаем, так это составляем одинаковые расписания. Мы вместе встаем, мы вместе ложимся. Среди всего этого водоворота и сумятицы, мы очень организованные. В моем случае, когда я начинаю работать в каком-то проэкте, я устанавливаю расписание, а он репетирует в тот же промежуток времени. Также мы стараемся не работать по пятницам и в выходные. Сейчас я снимаюсь у Адриана Каэтано и в выходные мы работаем, но это редкий случай. Со временем я научилась ставить работе определенные рамки.

- Когда вы с Рикардо познакомились, вы оба уже были в очень жестких рамках своих профессий...
- Да. Рикардо узнал меня такой, после целого года разъездов, путешествий и новых проэктов, и он понял, что я такой буду всегда. Поначалу мы думали, что когда закончится одно, то настанет более спокойный период, но всегда появляется что-то другое, съемки, турне. Когда мы начали встречаться, я много была в России и приезжала к нему, или он приезжал ко мне. И это тоже был кирпичик в построении наших отношений. На самом деле, желать чего-то другого, отличного от того, что ты имеешь, это очень глупо, потому что - а кто тебе скажет, что будет лучше? Если ты полюбил вот так, то думать, что все будет лучше как-то по-другому - утопия.

- Проблемы начинаются тогда, когда те самые вещи, которые вначали тебе нравились, потом меняются или начинают раздражать тебя.
- Да. Как в поговорке: «Женщины влюбляются в Че Гевару, а потом начинаем хотеть, чтобы он сбрил бороду». К счастью, со мной такого пока не случилось. А Рикардо потрясающе терпелив со мной. Он замечательный, должно быть, он очень сильно меня влюблен, потому что я - это ходячий ужас.

- Еще одна вещь, которая обращает на себя внимание, это соглашение о неразглашении своей жизни, которое вы соблюдаете по отношению к интересу людей, журналистов, фанатов. Никто никогда не знает, что вы делаете, ни куда вы идете.
- Да, мы стараемся беречь нашу личную жизнь, потому что по-другому ничего не получится. Это плохо - сказать: «Послушай, пошли со мной на вручение премии», и чтобы потом все сделали миллион фотографий, и делали бы с этой фотографией, что хотят, и написали бы на ней, что хотят. Наша профессия подразумевает большую открытость, и я в пределе своих возможностей предпочитаю бывать в тех местах, где я могу быть Наталией, человеком. В своем районе я катаюсь на велосипеде, хожу в супермаркет, с Рикардо мы ездим вместе в Уругвай, но никогда не выбираем те места, куда люди приходят себя показать. Нет потребности этого делать. Если бы мне, помимо того, что я показываю себя с помощью какого-то персонажа или другого типа работы, нужно было бы еще, чтобы меня снимали в отпуске, я бы давала пищу тому, что меня совершенно не интересует. Когда мы с Рикардо начали встречаться, поначалу было довольно непросто, потому что, как и любую новость, людям хотелось все знаеть, но со временем и люди начали понимать, что мы не хотим выставлять себя напоказ. И нас очень уважают. Если нас где-то видят, то просто так нас не пропускают, но нас не преследуют, мы не даем поводов для преследования. И на самом деле, я думаю, что людям в общем все равно.

- А если бы тебе нужно было сделать упражнение, чтобы понять, какие вещи тебе очень интересны помимо твоего бытия звезды местного шоубизнеса, если мы сместим фокус - что тебе важно?
- Сейчас скажу... Мне очень нравятся растения, я очень люблю ждать то время, которое нужно, чтобы растение зацвело, понимать, что ему надо. Меня привлекает все, что связано с природой. А еще я люблю купить какой-нибудь старый стул и оживить его, или купить старинный дом и вдохнуть в него жизнь. Я против того, чтобы снести все старое и построить на расчисченном месте все заново. В прошлом таится огромное богатство, хорошо уделять время пожилым людям, и слушать их, и учиться у них тому, чему я могу научиться. Я всегда сравниваю себя с губкой, может быть так, что я где-то сижу где-то, и даже если я все время говорю, если я вижу, что другой человек может меня чему-то научить, я обожаю слушать. Сейчас я еще хочу учиться режиссуре. И мне бы хотелось писать, найти что-то свое для того, чтобы рассказать это.

- Есть ли что-то, что привлекает твое внимание вне укрытия этого дома и некого воздушного пузыря, в который превратился сейчас район Палермо?
- Ну, я в это Палермо переехала десять лет назад, и район очень изменился. Я немного устала от имиджа «современного», но это, конечно, несправедливо, потому что если тебе что-то нравится, то как ты можешь избежать того, чтобы это нравилось и другому? И вообще в последнее время я чувствую, что иногда город меня выталкивает. Мы с Рикардо мечтаем уехать жить в домик вне черты города, который у нас есть в Уругвае. Мы ездим туда так часто, как только можем. Нам нравится копаться в земле, сажать дерево или поливать, и так целыми днями. Мы говорим друг другу: «Надо поехать, потому что засуха». А когда мы туда приезжаем, мы все три дня таскаем воду, и это мне придает огромную энергию. И я хорошо там себя чувствую, потому что когда я возвращаюсь сюда, мне иногда кажется, что я делаю слишком вольные вещи.

- У тебя есть некоторое почитание религиозных персонажей разных верований - Будды, Иемаши, богини моря. Что ты берешь от них и во что ты веришь?
- Я вышла замуж по обряду Иемаши, и это здорово. Я думаю, что каждый сам себе создает свою религию, или по крайней мере я стараюсь собрать из всех религий то, от чего мне хорошо и что помогает мне определить себя. В общих чертах, я верю в энергию человека. Я не верю, что существует супер-папа, который все видит, все прощает и за все винит. Я стараюсь быть человеком, который не слишком винит себя, потому что вина всегда заставляет тебя делать что-то только из-за обязательств, обманывая других. Я стараюсь делать то, что доставляет мне удовольствие, и не раскаиваться в том, что я выбираю и в решениях, которые я принимаю. Я стараюсь никому не делать больно, и глубоко верю в возможность творить добро, в добрую энергию, в возможность передавать ее другим.

- Несколько месяцев назад, когда начинались съемки Musica en espera, ты рассказала, что будешь играть беременную женщину и что ты столько об этом узнала, что это могло бы тебя вдохновить. Посреди всего этого ты выделишь время, чтобы у тебя с Мольо был ребенок?
- Это довольно странно, потому что для этой роли я надела живот большого срока, я ходила на курсы для беременных, покупала книги, разговаривала с женщинами, ставшими матерями, но при всем при этом я не ставлю этого вопроса. Я окружена детьми, я тетя и крестная дочери моей сестры и крестная детей двух моих лучших подруг. Но ко мне пока не пришло это, дело в том, что я очень хочу захотеть, проснуться однажды утром и глубоко пожелать, чтобы у меня был ребенок.

- Возвращаясь к теме Уругвая, твоей родной стране. Президент Таваре Васкес в прошлом ноябре подписал документ о легализации абортов. Как ты относишься к этой теме?
- Во многих ситуациях я не против абортов, хотя я понимаю, что речь идет об глубоко личном решении. Мне кажется неправильным, что женщина, которая была изнасилована, не могла сделать это, или что нельзя было бы разрешить ситуацию, когда в опасности находятся жизни и матери, и младенца. Аборты делают, они существуют, и тысячи женщин умирают из-за подпольных абортов, которые делаются в плохих условиях, становясь при этом, помимо всего прочего, еще и жертвами большого бизнеса. Я а приори всегда за жизнь, но бывают разные ситуации. Когда говорят об абортах, на самом деле речь идет о праве выбора, а я всегда буду за то, чтобы женщины могли выбирать.

[Фотографии]

Источник: Brando, MundoLatino
Автор: Agustina Rabaini
Фотограф: Fernando Gutierrez
Стилист: Mariana Riveiro
Перевод: MonoLindo (MundoLatino)
Дата: март 2009 года