 |
Встреча назначена на без пятнадцати девять вечера в квартале Villa Crespo, там тренировалась героиня этого репортажа. Прибыв заблаговременно, репортер решил прогуляться по кварталу, в котором было в изобилии «конвентильев» и снимаемых домов. «Этот район мало располагает к тому, чтобы звезда телевиденья ходила одна»,- сказал я сам себе. Ровно без пятнадцати девять я трогаю звонок, и девушка, одетая в костюм гимнастки впускает меня. В пяти метрах от пола на трапеции висит Наталия Орейро, с пола ее раскачивает при помощи канатов ее учитель, которого все зовут Моно – та же кличка, что и у нее в сериале «Ты – моя жизнь». «Подожди меня, я уже заканчиваю»,- счастливая говорит она мне с высоты, приглашая меня присесть на стул напротив нее. И принимается за последний пируэт, который в результате стал особенно смертельным, и в котором она держалась ногами. Маневр завершился успешно, но когда она уже коснулась земли, инерция сыграла с ней злую шутку, и она упала попой на пол. Вынужденная посадка. «Ладно, на сегодня хватит»,- говорит девушка и начинает обувать баскетбольные тапочки и надевать старый зеленый комбинезон в дырочку. «Где твои телохранители?»- спрашиваю я ее. «Похоже, ты меня не знаешь. У меня нет телохранителей»,- с вызовом отвечает Орейро, которая даже автомобиль не водит. После демонстрации подобного рода скромности, мне не страшно пригласить ее сесть в мой Taunus 81-го года выпуска (безупречный, нужно сказать), чтобы поехать в бар, который она выбрала, чтобы поболтать, в нескольких метрах от Plaza Serrano.
- После «Желания» ты продолжаешь заниматься трапецией?
- У меня всегда была тяга к акробатике. Когда я была девочкой, занималась олимпийской гимнастикой. Надиа Команеси была моим идолом. Однако потом я связалась с театром, и гимнастика отошла в сторону, хотя я постоянно к ней возвращаюсь. В 2004-м в «Желании» мне позволили заняться «сеткой», это очень чувственная техника, где человек балансирует на грани двух жанров. И однажды, когда я «делала сетку» в школе братьев Видэла, я увидела трапецию и спросила их, не могла бы я на нее взобраться. И больше уже я никогда не спускалась. Ощущение полета – потрясающее. Я училась у Оскара Видэла, а потом перешла в руки Моно, с которым ты познакомился. На самом деле, когда я этим не занимаюсь, я скучаю.
- Тебе не страшно?
- Нет, наоборот. Каждый с детства очень доверчив, а потом жизнь заставляет нас сомневаться в других. А трапеция тебе помогает восстановить веру в других. Ведь когда ты в воздухе, тот, кто стоит на земле, управляет тросами, которые задают твое движение и иногда служат страховкой. Если тот, кто внизу, отвлечется – ты падаешь.
- Думаешь использовать это в каком-то шоу, типа «Кабаре», например? Говорят, что Алехандро Ромай зовет тебя сняться в главной роли в музыкальной комедии.
- Ты мне не поверишь, но это не так. Меня никто не звал. Алехандро мне предлагал разные музыкальные комедии. Но «Кабаре» - нет! Нет, думаю использовать акробатику в чем-то, что имеет отношение к какому-нибудь клипу с моих дисков. Думаю, что в глубине все это идет от моей любви к цирку. Мне бы понравилось жить в цирке.
- Тогда тебе должны нравиться фильмы Феллини.
- Да, разумеется. И «The big fish» Тима Бартона также иллюстрирует этот мир. Я всегда мечтала быть трапецисткой. Поэтому мне нравится подниматься вверх, это как течение. Я говорю: «Уау, полетаю чуть-чуть!»
- Каков день Наталии Орейро?
- Я встаю в 5:30 или в 6:00 утра. В 7:00 я уже на Pol-ka. И снимаюсь до 19:00 вечера. И здорово то, что каждую неделю я должна чему-то научиться. Одна неделя – это стриптиз, в следующий раз – бокс, на следующей неделе – это танго. Всегда есть что-то. И мне ужасно нравится изучать эти «дисциплины». К тому же, когда заканчиваются съемки, часто я иду тренироваться делать то, что мы будем снимать в сериале. Представь себе – я почти мертвая.
- Если к этому добавить то, что Мольо (Рикардо, ее муж) тоже имеет свои обязанности, мы должны заключить, что видетесь вы редко. Это вас сильно достает?
- Нет. Потому что есть любовь. Но на самом деле мне хотелось бы иметь намного больше свободного времени, мне хотелось бы больше спать, чаще видеться с друзьями.
- Сколько ты спишь?
- 3 часа. Я ложусь в два часа ночи, а встаю в 5:30. Но у меня много заряда. Мне нравится то, что я делаю, и это работает.
- Кто твои подруги?
- У меня здесь есть лучшая подруга – Вале, она актриса. У Валерии (Лорка) есть чудный театр, который называется «El Piccolino». И я крестная ее дочери. А в Уругвае моя лучшая подруга Росита, которую я знаю с тех пор, как мы пошли в лицей.
- Ты чувствуешь, люди на улице докучают тебе или же они относятся к тебе с уважением?
- Иногда мне трудно дается разделить какие-то моменты с друзьями. Если бы это зависело от меня, я не выходила бы из дома. Там мои розы, мои орхидеи и мой зал для репетиций. Потанцевать я выхожу очень редко. Хожу лишь в Club 69, потому что я – подруга этих ребят. Что касается квартала, то по нему я хожу и езжу на велосипеде, а люди приветствуют меня. Однако мне уже не говорят: «Наталия», сейчас мне говорят: «Монита» или «Моно».
- А раньше, в «Диком ангеле», тебе говорили: «Чолито».
- Да, а также меня называли «Качорра». Но никогда это не было так сильно, как сейчас. Понимаешь?
- Сменим тему. Ты была фанаткой «Divididos», ходила на их концерты?
- Нет, вовсе нет. Но мне нравилась группа. Хотя больше, чем группа, мне нравился ОН (Мольо).
- Не ходила на концерты?
- Нет.
- А что касается пения - он тобой руководит?
- Да. Он мне очень помогает.
- Ты влюбилась в мужчину, который на 20 лет старше тебя. Думаешь, ты могла бы влюбиться в кого-то более молодого?
- Я не думаю, в кого мне влюбиться. Я влюбляюсь, и мне уже все равно.
- Каким будет твой новый диск?
- На самом деле, я в процессе продолжительных изменений, которые имеют отношение к развитию личности. Я записала первый диск в 18 лет, а теперь мне 29, и многие вещи изменились. На самом деле мой первый диск я записала из-за фильма «Аргентинец в Нью-Йорке». Я записала песню для этого фильма, и мне предложили записать диск, и, конечно же, я была в восторге от этой идеи. А потом нечто, что начиналось как игра, стало чем-то невероятным на международном уровне. На втором диске я уже начала больше своего вкладывать в ходе его создания. Прежде всего, я говорила: «Эта песня мне нравится, эта – не нравится». Во втором я предлагала больше своих вещей, а в третьем – еще больше. Этот четвертый диск я делала в более независимой форме и участвую в нем с момента его «зачатия».
- Уже есть лэйбл?
- Нет. Я подписала с одним заграничным, но я нахожусь на таком жизненном этапе, когда выбрала выпустить диск, в котором я буду петь вещи, которые мне очень нравятся, и которые имеют много общего со мной. А этот процесс – слишком долгий для звукозаписывающей компании. И если мне хочется, чтобы его услышало как можно больше людей, моя главная забота – не коммерческая. Мне повезло, и у меня есть возможность играть на телевидении и в кино, хотя дело не в том, что я собираюсь найти себя и жить в этом. Когда понадобится, я подпишу контракт с компанией, которую заинтересует продажа этого диска. Когда ты продал уже так много дисков, это трудно, чтобы тебе разрешили экспериментировать с другими вещами. Ну так я предпочитаю делать это.
- Чьи песни будут на этом диске?
- Некоторые – друзей, некоторые – кавер-версии, другие – мои. Стиль диска ближе к «Light my fire», песне группы Doors, которая звучала в заставке к «Желанию». В общем, больше идет оттуда. Я ориентируюсь на все эти песни, которые не так известны людям, которые были записаны в другие времена. Также есть несколько моих песен.
- Расскажи мне о какой-нибудь другой «кавер-версии».
- Но для этого еще многого не хватает. Ладно, дам тебе первый плод: есть песня Лолиты Торрес.
- Тебе очень подойдет эта тема, ведь у вас с Лолитой Торрес много общего, тебе это тысячу раз говорили.
- Да, мне это говорили. Я записала версию «No me mires», песню, которую она спела в одной музыкальной комедии в 1950 году, очень красивую. И я записала ее в стиле болеро. Припев я пою на русском.
- Лолита Торрес была Гарделем в России.
- Я уже знаю, чем была Лолита Торрес в России. И меня тоже достаточно хорошо знают в России. Сейчас они там показывают мой мини-сериал.
- При такой активности тебе остается время на растения?
- На самом деле мне хотелось бы уделять им больше времени. Сейчас я смотрю на свой сад, и замечательно… он зимний. Но на самом деле, это не тот момент, когда мне так уж не хватает времени. Мне приятно находиться в контакте с природой, мне нравится разуваться, мне нравится ездить в более спокойные места. Действительно, меня считают экологом.
- Ты вегетарианка?
- На самом деле я молочная вегетарианка.
- Яично-молочная вегетарианка?
- Нет, я не ем яйца. А рыбу – от случая к случаю.
- В твоем доме есть животные?
- Да, у меня пять собак, считая собаку моей сестры, которая мне ее иногда оставляет, так как она много путешествует. И кот.
- Ты обожаешь свой дом, растения и животных. Вопрос напрашивается сам собой: когда ты станешь мамой?
- Я происхожу из супертрадиционной семьи, и в какой-то степени я – та, кто ничего не делает традиционным способом, я нарушаю правила. От детей я в восторге, и у меня есть «общий язык» с ними. Действительно, однажды я находилась в самолете, мы летели в Las Lenas, и там была девчушка лет 2-ух, которая не переставая говорила мне: «Монита! Монита!». И ее отец сказал мне: «Она говорит «мама», «папа» и «Монита»!»
- Ты мне рассказываешь о том, как относятся дети к тебе. Теперь я хочу знать, как ты относишься к детям.
- Для меня, женщина всегда готова к тому, чтобы стать матерью, независимо от того, насколько зрелая у нее голова. Девочки-мамы мне кажутся чем-то ужасным, и в отношении этой девочки, и в отношении ребенка. Потому что ты должна сначала научиться многим вещам сама, чтобы суметь научить им ребенка. А если не брать в расчет возраст – каждый готов. Таким образом, может случиться две вещи: либо ребенок появляется – и все в порядке, потому что я здорова, у меня есть работа, и я люблю свою вторую половинку, либо произойдет то, что ты будешь ждать, когда твое тело само об этом попросит, как в моем случае. Когда я спрашиваю у девочки, почему она забеременела или что она ищет в паре, и она отвечает: «Потому что я хочу иметь ребенка», я чувствую, что это нечто, что исходит из самой глубины. И это то, что я жду, чтобы случилось со мной. И чего, откровенно говоря, со мной не происходит. Забеременеть было бы здорово, но я все еще не чувствую зова. И так как я молода, мне 29 лет, я подожду. Хотя признаюсь тебе, что все мне говорят: «Ты – следующая».
- Как это?
- Дело в том, что почти все мои подруги уже обзавелись семьями за эти два года, и моя сестра беременна: меня окружают дети. Но я хочу, чтобы со мной вещи происходили вот так, мягко, с большим спокойствием. Кроме того, мне выпало счастье иметь человека, который мне очень хорошо подходит, и который уже имеет двух дочерей. Мы с ними отлично ладим. Так что это не такая уж необходимость.
- Ты представляешь себя уменьшающей свой возраст, как это делают некоторые актрисы?
- Мне будет трудно это сделать, потому что люди его уже знают.
- Ты не думаешь, что когда пройдет время, люди забудут?
- Мне хотелось бы быть 50-летней, и чтобы режиссер позвал меня, потому что ему нужна актриса 50-ти лет. Не знаю, буду ли я так же думать в 50 лет. Это то, что я говорю сегодня, в 29, и это хорошо.
- Если завтра Клаудио Вильярруэль или Адриан Суар зададутся вопросом: «В чем формула большого успеха?», и, в конце концов, решат «воссоединить» Пабло Эчарри и Наталию Орейро, и предложат тебе хорошую историю и кучу денег, что ты скажешь?
- Я очень люблю Пабло. И не думаю, что это было бы проблемой – работать с ним. К счастью, у меня о наших отношениях остались чудесные воспоминания. Он мне очень нравится как актер. Но на самом деле, не думаю, что смогла бы сняться с Пабло в теленовелле. Если бы это был фильм – другое дело. Это нечто более быстрое. Мне кажется, что из уважения к нашим теперешним парам, никто из нас двоих не согласился бы играть вместе в теленовелле. Не думаю, что для него было бы проблемой – работать со мной, и для меня не проблема – работать с ним. Было нечто, что прошло уже очень давно, и это сделало наши отношения чище. Но мне кажется, что нужно заботиться больше о тех людях, что с нами рядом, а не о нас самих. И в этом смысле, думаю, что никто из нас двоих не согласится. Наверное, в фильме было бы легче, потому что он занимает меньше времени. Теленовелла, думаю, имеет более коммерческий характер, чем артистический. Нужно, чтобы прошли многие годы. Думаю, что из уважения к нашим парам, никто из нас двоих не сделает этого.
- Тебе не трудно столько себя посвящать этому дому, осесть в одном месте?
- Я переезжала 26 раз в своей жизни. Вот уже 7 лет живу здесь. Я всегда много переезжала, жила с моей семьей в Испании. Это помогает мне быстро приспосабливаться ко всему, что приготовит жизнь: к новому окружению, к новой стране. С этим опытом я смогла переехать и жить здесь одна. Ну да, это здорово – чувствовать, что каждый принадлежит к одному местечку, но думаю, что я смогла бы послать все куда подальше и уехать жить в другое место. Но, откровенно говоря, я себя чувствую очень уютно в моем доме, в этом месте.
- Жизнь в «country» тебе не нравится? Там у тебя было бы больше места для твоих растений.
- Нет, благодарю тебя. У меня есть сад, пусть и небольшой, но мой домик – это как оазис в центре Palermo. На самом деле, наверное, из-за того, что я известная персона, для меня не было бы идеальным жить там, пусть там и безопаснее. Я лишилась бы частной жизни. Мне было бы очень трудно, потому что все знают дома ты или нет, ведь в «country» все друг о друге заботятся. Например, идешь ты в туалет, а там стена разрушена. Это как одна большая семья. Я и так у всех на виду из-за моей работы, поэтому, когда я вхожу в свой дом, я не хочу, чтобы все знали дома ли я, нет ли меня дома, и с кем я.
- Отсутствие безопасности. Это сегодня у всех на устах. Ты думаешь об этом? Ты боишься?
- Меня никогда не похищали. В своем доме мне безопасно, но я предпочитаю не думать на эту тему, чтобы не накликать.
- Ты религиозна?
- Я очень верю в Бога, очень верю в энергию, верю в добрые дела. Моя семья очень католическая, но я – нет. Мне больше нравится буддизм, я больше себя идентифицирую с буддизмом. Но я не исповедую никакую религию. Думаю, что в христианстве слишком много вины. Но я вышла из очень католической семьи, все в порядке. Я уважаю все религии, и среди всех я создала свою собственную, мне кажется, что там присутствует Бог.
- Мне кажется, что ты очень привлекаешь кино, а кино привлекает тебя.
- Кино меня восхищает, и я хочу изучать режиссуру. Что касается съемок, мне поступает куча предложений. Но это вопрос времени. Когда вышла «Ты – моя жизнь», у меня было 3 проекта. В одном я смогла сыграть, а другие сняли без меня.
- Тебе нравятся комедии или просто тебя туда все время распределяют?
- Я обожаю играть в комедиях. Это нечто, что я выбрала делать. Чувствую, что у меня сейчас самое время для комедий. Драматическое – это нечто, что мне приходится искать в себе, я должна намного глубже порыться в себе, больше искать в эмоциональной памяти, и это не делает меня такой счастливой. Я обожаю заставлять смеяться. Я чувствую радость, когда кто-то смеется со мной вместе и говорит: «На самом деле, ты насмешила меня на целый день». Вот то, что меня очаровывает, будь то в театре, в кино, на телевидении, а формат мне не важен. Драма – это нечто, что заставляет меня расти как артистку. Но мне необходимо время от времени выбирать комедию, чтобы не устать, чтобы иметь возможность придумать еще одного нового персонажа. Вот поэтому я, выбирая комедию за комедией, играю разные роли. В «Желании я действительно сделала ставку на персонажа гораздо более мрачного. В «Клеопатре», даже если это была и комедия, у меня был персонаж самый мрачный из двух. У Нормы был персонаж более комедийный, а мой был более «опущенный».
- В сериале «Ты – жизнь моя», хоть и превалирует одна, но уживаются две Наталии.
- На самом деле, с этим персонажем произошло вот что. Это – комедия, а мой персонаж - очень забавный - играет много драматических сцен. Ведь Мониту в 8 лет бросила мама, и у нее нет папы. И это настоящее сумасшествие, потому что тебе приходится одновременно и плакать и смеяться. Без сомнений, это тот персонаж, который позволил мне привнести также много драматического.
- Какую позицию ты занимаешь в отношении бумажных фабрик?
- Моя позиция зависит от природы. Любую вещь, которая загрязняет мир, я воспринимаю в штыки, будь то в Аргентине или в Уругвае, неважно. Миллион раз меня спрашивали в Уругвае о бумажных фабриках, и я всегда отвечала то же самое. Я – человек, который поддерживает экологию. Точка. Если вещи делаются качественно – все хорошо. Если вещи делаются плохо – все плохо. Если есть сомнения, лучше подождать, пока они не разрешатся. Меня очень уважают в Уругвае.
- Покончим с мифом, Наталия. Это верно, что ты была Пакитой у Шуши?
- По правде говоря, я ей никогда не работала. Я выиграла конкурс в Уругвае, но так ничего и не произошло. Я даже не познакомилась с ней.
- Фанаты «Divididos», те, что повсюду следуют за ними, в тебе видят «жабу из глубокой ямы» или они принимают тебя? Кто-нибудь говорил тебе: «Отвали, детка!»?
- Наоборот, люди, что ездят за «Divididos», очень интеллигентные и уважительные. Они мне кричат очень красивые вещи на концертах. У меня очень широкая публика.
Источник: Pronto, официальный форум Наталии Орейро
Перевод: © Conchita
Дата: сентябрь 2006 года
